— Ты уверена?

— Конечно уверена. О боже! У меня начались роды, а мы застряли посреди чертовой пустыни!

Одного взгляда на лицо Эллы оказалось достаточно для того, чтобы Хасан убедился в правоте ее слов, и впервые в жизни он запаниковал по-настоящему. Мысли бешено заметались в поисках верного решения. Что делать? Успеют ли они добраться до Самалтина? Он услышал ее стон и увидел, как она согнулась пополам от раздирающей боли. Видимо, нет. Какого черта он привез ее в пустыню в столь неподходящий момент?

Голубые глаза Эллы были наполнены ужасом, и Хасан понял, что обязан помочь ей побороть нарастающий страх, взяв себя в руки. Он нужен ей, как никогда. Он столько раз отталкивал ее, и теперь пришло время доказать ей, что на него можно положиться.

Хасан осторожно положил ее спиной на подушки, почти не замечая, как сильно, почти до крови, впились в его руки ее ногти. С бешено бьющимся сердцем он наклонился к ней и нежно сжал ее руку.

— Лежи здесь! — сказал он.

— А что еще я могу сделать? — Элла сильнее вцепилась в него, чувствуя, как он отстраняется. — Хасан! Ты куда?

Он мрачно выругался, обнаружив, что телефон в шатре не ловит сеть.

— Мне придется выйти на улицу, чтобы позвонить в больницу. Здесь не ловит чертов мобильник!

— Не уходи! — прошептала она.

— Милая, я очень быстро вернусь!

Все происходящее казалось Элле страшным сном. Единственное, что она поняла, — это то, что он назвал ее милой. Словно лежащая на подушках женщина, задыхающаяся от боли, была кем-то другим. Словно сквозь туман она различила голос Хасана за стенами шатра, выкрикивающего приказы на родном языке. «Только поторопитесь!» — мысленно взмолилась она.

Никто в жизни не радовал ее сильнее, чем Хасан, вернувшийся присесть рядом с ней. Но тут подошла новая схватка, сковавшая жгучим приступом боли все ее тело, и лишила Эллу возможности дышать.

— Все в порядке, — сказал он, поддерживая ее в полусидячем положении. — Вертолет из больницы уже вылетел, на его борту есть все необходимое медицинское оборудование. Врачи сказали, у тебя еще масса времени, поскольку речь идет о первом ребенке.

Элла замотала головой, чувствуя очередную убийственную схватку, они повторялись все чаще и чаще.

— Нет! — застонала она.

Хасан беспомощно вглядывался в ее пепельное лицо.

— Что нет? Просто потерпи, — сказал он сквозь сжатые от страха зубы. — Они будут здесь совсем скоро.

— Хасан, — выдохнула она, чувствуя, как пот ручьями струится по лбу и щекам. — Они ошибаются.

— Кто?

— Врачи. Я… — Элла запнулась, лишенная возможности говорить очередной волной боли. — Кажется, скоро начнутся потуги.

Его сердце упало.

— Невероятно.

— Но это так.

— Как ты можешь быть в этом уверена?

— Просто уверена — и все.

Хасан в отчаянии вгляделся в безмолвие пустыни, просвечивающее через входную занавеску шатра, и задумался над тем, сколько времени потребуется вертолету, чтобы долететь до них. Возможно ли как-то оттянуть роды?

— Я выйду, чтобы снова поймать сигнал. Поговорю с доктором…

— Хасан, у нас нет времени. — Элла со всей силой вцепилась в его руки, приближая к нему искаженное от боли лицо. — Просто останься! Хасан, ты нужен здесь. Ты мне нужен. Умоляю!

Он увидел перемену в ее глазах и понял, что она права. Их ребенок родится с минуты на минуту. Здесь. Сейчас. И он поможет ему появиться на свет. Своему собственному ребенку.

Хасан услышал стук молоточков в ушах, прежде чем его сознание наконец прояснилось и он стал абсолютно спокоен. Словно он вновь оказался на поле битвы в тот момент, когда перестает быть слышен грохот и вой орудий вокруг, и все, что имеет значение, — это задание, которое надо выполнить.

— Я с тобой, — тихо сказал он с неожиданным спокойствием и начал освобождать ее от одежды. — Я здесь, рядом, и все будет хорошо. Тсс, Элла. Расслабься. Все в порядке. Не торопись. Природа знает, что делать.

Она подняла глаза:

— Мне страшно.

Ему тоже было страшно, страшно как никогда. Но Хасан давно научился скрывать свои эмоции, и теперь это очень ему пригодилось. Схватив ее за руки, он посмотрел в глубину ее голубых глаз:

— Доверься мне, Элла. Я помогу тебе. Верь мне, когда я говорю, что все будет в порядке.

Элла кивнула, и, несмотря на всю боль и страх, вера в него вселила в нее уверенность.

Хасан нашел теплое покрывало, вспомнив, как однажды наблюдал за рождением козленка, и вновь услышал слова, которые в тот день сказал ему пастух. Животные — те же люди. Каждый раз рождение проходит по-разному, но в большем количестве случаев все, что требуется, — это не вмешиваться. «Пусть это будет наш случай», — мысленно взмолился он, откидывая пряди мокрых волос с ее пылающих щек.

— Хасан!

— Я тут. Дыши. Не задерживай дыхание.

Невыносимо болезненные схватки становились все чаще и интенсивнее. Чувствуя приближение каждой последующей, Элла задавалась вопросом, возможно ли пережить более сильную боль, и находила утвердительный ответ. Неужели каждая женщина проходит через подобное, рожая ребенка?

— Я не вынесу этого! — закричала она.

— Вынесешь, Элла. Ты справишься. Ты сделаешь все, что захочешь, потому что ты невероятно сильная. Ты — самая сильная женщина из всех, кого я встречал.

В другой момент его слова взволновали бы ее, но на этот раз они потонули в волне пронзительной боли, снова нахлынувшей на нее. Элла закусила губу, почувствовав, что ощущения изменились. Она посмотрела Хасану в глаза и инстинктивно поняла, что именно происходит.

— Думаю, ребенок уже выходит, Хасан! Пожалуйста, помоги мне.

Он отодвинулся назад и увидел покрытый темными волосами затылок.

— Ты прекрасно справляешься, — хрипло произнес он. — Ты потрясающе справляешься. Уже почти все закончилось.

Она вспомнила, чему ее учили врачи: не тужиться, пока желание вытолкнуть ребенка не станет невыносимым. Помня об этом и полагаясь на древний как мир инстинкт, она держалась до последнего.

— Да, — выдохнула она. — Да.

Элла издала протяжный низкий звук, и сердце Хасана бешено забилось. Он полностью сконцентрировался, продолжая действовать словно на автопилоте.

— Идеально, — глухо произнес он. Внезапно он понял, что смотрит на темные волосы своего ребенка, и его горло перехватило от бури эмоций. — Еще один раз надо потужиться, Элла. Сможешь?

— Да! Нет! Я не знаю.

— Ты можешь, Элла.

Низкий протяжный вой словно вырвался из самых потайных закоулков ее души. Хасан сложил руки в форме колыбели, и через секунду в них оказался его ребенок.

Их ребенок.

Он увидел перед собой новую жизнь, и его сердце сжалось от чувств, которые он никогда не испытывал до сих пор. Весь огромный мир, окружавший их, перестал на мгновение существовать, замер в ожидании главного события.

Плач ребенка разорвал воцарившуюся тишину.

Хасан не мог оторвать взгляд от крошечного розового тельца нового человека, пришедшего в этот мир. Он быстро завернул младенца в теплое одеяло и положил Элле на живот.

Ее голос прозвучал словно издалека.

— Все… все в порядке?

— Она безупречна, моя дорогая. Безупречна. Как ты.

Элла дотронулась до дочки дрожащей рукой. Неужели ей не показалось… Хасан действительно плачет?

Он был рядом с ней в тот момент, когда она нуждалась в нем больше всего. Он помог их ребенку родиться. Он мог стать мужчиной, каким она хотела его видеть: эмоциональным, сильным и справедливым.

Услышав звук приближающегося вертолета, Элла глубоко вздохнула. И несмотря на радость от прибытия долгожданной помощи, она одновременно испытала разочарование. Интимность момента разрушена навсегда. Исчез их крошечный мир на троих. Элла не сомневалась — как только они окажутся за пределами шатра, ее муж наденет привычную маску и снова станет отчужденным хладнокровным мужчиной, каким был раньше.

Глава 13

Хасан захлопнул дверь мастерской и направился по широкому мраморному коридору в комнату, оборудованную под детскую. На сердце у него было тяжело, но он знал, что не может и дальше откладывать неприятный разговор. Пришло время быть честным.